Дом отчий, с грустью покидая, Наивность детскую храня, От нищеты семью спасая- Еще сама того не зная, Я Бога видела глаза. Какой же это было мукой Двоих оставить сорванцов, Терзаний, слез перед разлукой, И столько же ненужных слов. Судьбе себя я отдавала Надеждой душу окропив, Во мне боролось и кричало, Металось, билось, не пускало, Стараясь охладить мой пыл, Какая-то иная сила. И голос из нутрии чужой, То в жар бросало, то знобило, Мешая обрести покой. Перед глазами все поплыло. И вдруг " Мамулечка, постой," Читая мысли между строчек, Прижавшись мокрою щекой В глаза мои смотрел сыночек- Веселый мальчик озорной. "Останься"- влажными губами, Он как молитву произнес, Глаза наполнились слезами, По телу побежала дрожь. Как объяснить, чтоб ясно стало, Что выбор мой не так велик, Что жизнь последний шанс давала, Что год слетит быстрей, чем миг. Где взять слова, чтоб не обидеть Души ранимую струну? Невидимое, как увидеть, Как не сорваться на лету? Быть может это провиденье, А может рок судьбы немой? Найду ль я там свое спасенье, Бросаясь в омут с головой? Целуя розовые щечки, Всем сердцем сына обняла: "Прости, мне ехать надо срочно" "А как же папа ,Женя, я?" Не знала, что ему ответить, Растерянно взгляд отвела, И трудно было не заметить, Как боль мне душу обожгла. Ночной перрон большой и шумный, Как" муравьев" ,людей поток, И свет стекал из неба лунный, И ясно виден был рожок. Взгляд от него, не отрывая, В душе тихонько помолясь, Стояла я едва живая Слез набежавших не стыдясь. Когда посадку объявили, Рванулось сердце камнем вниз, Вагоны чередой поплыли Стуча колесами" Держись". Не помню, как в вагон садилась К стеклу, как жалась я лицом, Я раненою птицей билась, И горло сдавливал мне ком. Там, на перроне, среди снега, Осталась часть моей души. И боль растущего побега, Пробилась стеблем сквозь мечты. Чужое небо приютило, Чужие люди помогли, А боль в душе не проходила, Оставив раны да рубцы. В снах часто видела мальчишек, Они игрались у реки. К ним я не шла, я к ним бежала, А сердце рвалось на куски. В слезах, кусая губы в кровь, Я свою душу истязала, Судьей и палачом я стала Сама себе в тиши ночной. Года летели незаметно, Взрослели дети и вина. Жизнь меня выжала конкретно, Плетя веревки из меня. Муж, еще в первый год разлуки, Свил себе новое гнездо. Женился на моей подруге, Решив, что крупно повезло. А я кружилась, словно щепка, В водовороте серых дней, Как будто, сломанная ветка, В объятьях солнечных лучей. Не отдавая своей власти, Беда кружилась надо мной. Псы рвали жизнь мою на части, С кровавой яростью слепой. Я гнула спину в зной и холод, Усталость, от себя гоня, Пережила лишенье ,голод. Казалось, выпита до дна Хмельное зелье с ложкой яда, Оно мне губы обожгло, И словно выплыло из ада, В толпе знакомое лицо. Такое вряд ли позабудешь, Все скрыто в разуме моем. Боль новой болью не остудишь, Она под сердцем бьет ключом. Стремясь, с последних сил, к добычи, Ползком, сбивая ноги в кровь, Ты не найдешь больших отличий, Натягивая маску вновь. На свет манящий фонарями, Влетела в клетку я сама, Любовь цвела моя цветами, Пока хватало ей тепла. Ему себя я отдавала, И не просила ничего, О, как я мучилась, страдала, Вокруг меня плодилось зло. И это зло меня пугало: "Так не хочу"- кричала я, Добро-добро не порождало, А глупой ревности змея, На шее узел мне вязала, Душила, мучила, ждала. И мук моих ей было мало, Ей жизнь моя была нужна. Кто хлеба не вкусил такого, Тому, наверно, не понять. Как близок Дух Отца Живого, Лишь в нем находишь благодать. За грех людской он на распятье, Отдал любимое дитя. Теперь на нас лежит проклятье Его ,поставил Сатана. Мы помним, что удобно помнить, Мы не по Божьему живем. Умеем пить и сквернословить, И если выгодно-то врем. Мы врем себе, друзьям и близким Но Бога нам не обмануть. В Его небесной книге жизни Вся наша жизнь, весь долгий путь. И падая к его распятью, Целуя раны на руках, С слезами, что бегут по платью, Я боль свою сожму в кулак. Лишь об одном молить я буду, Чтоб не оставил сыновей, Чтоб дал мне мудрость, словно ссуду, Аж до кончины моих дней. Чтоб мне послал такого друга, Который в горе не предаст, Которого не сломит вьюга, Который мне не даст пропасть. А я в замен ему, не скрою, Женою стану, иль сестрою, Я жизнь ему свою отдам, И выстрою любви я храм. Все для него, в нем растворюсь я Им стану каждый день дышать. Вот только б Бог меня услышал, Вот только б смог все это дать. Быть может, многого желаю, И невозможного хочу, Для Бога нет преград, я знаю, Как нет весной преград дождю.
